Духовные проповеди и рассуждения - Страница 10

Это и имел в виду Христос, когда говорил: «Кто не откажется от себя, и не оставит отца и матери, и не будет вне всего этого, тот недостоин Меня». Это можно понять так, как будто бы Он говорит: кто не отвергнет всего внешнего, сотворенного, тот не может ни быть зачатым, ни рожденным в божественном рождении. Когда ты лишишься себя самого и всего внешнего, лишь тогда воистину ты обретешь рождение.

И воистину верую я и убежден в том, что человек, который тверд в этом, никогда не может быть разлучен с Богом.

Я утверждаю, что он не в состоянии впасть в смертный грех. Скорее претерпит он постыднейшую смерть, чем впадет в какой-либо смертный грех, — как поступали святые. Даже простительного греха — если они могли его отвратить — не могли они ни совершить, ни сознательно допустить в себе или в других. Так увлечены, очарованы были они этим путем, так освоились с ним, что и не захотели бы обратиться к другому: все чувства и силы их обращены к одному.

Да поможет нам в этом рождении Бог, сегодня вновь рожденный человеком, дабы мы, бедные дети земли, родились в Нем божественно; да поможет Он нам в этом во веки веков! Аминь.

О сокровеннейшей глубине

Один учитель говорит: «Бог стал человеком; оттого весь человеческий род вознесен и прославлен. Мы можем воистину радоваться тому, что Христос, наш брат, Своей Собственной силой возвысился над всеми сонмами ангелов и воссел одесную Отца». Этот учитель сказал хорошо. Но, по правде сказать, я не придаю его словам особенного значения. Что мне из того, что у меня богатый брат, когда я сам беден? Что мне из того, что у меня мудрый брат, когда я сам глупец? Я говорю нечто другое и более убедительное: Бог не только стал человеком, Он принял на себя человеческую природу.

Обыкновенно мудрецы говорят, что все люди равны по своей человеческой природе. А я утверждаю, что все доброе, чем обладали все святые, и Мария, Матерь Божия, и Христос по Своему человечеству, — все это мое достояние в этой же природе.

Теперь вы можете спросить меня: если уже в этой природе я обладаю всем тем, что Христос мог бы дать мне по Своему человечеству, отчего мы так высоко ставим Христа и почитаем Его Господом и Богом? Да оттого, что Он был вестником от Бога к нам и принес нам наше блаженство; но блаженство, которое Он принес нам, было [именно] наше. Эта природа бьет ключом там, где Отец рождает в сокровенной глубине Своего Сына. Природа же эта проста и едина. И если с ней и связано нечто проглядывающее сквозь нее, то это «ничто».

Далее я говорю о другом и более трудном. Кто пребывает в наготе и чистоте этой природы, тот должен преодолеть личное настолько, чтобы делать равное добро тому человеку, который находится по ту сторону моря и которого он никогда не видел в лицо, как и тому, кто рядом с ним и кто его заветный друг. Пока ты желаешь добра для себя более, чем для человека, которого ты никогда не видел, ты поистине не прав и ты ни на один малый миг не заглянул в эту простую глубину. Быть может, ты и видел истину в бледном мысленном отображении ее, как бы в подобии, но ты никогда не обладал чем-то лучшим, чем такая истина.

Для этого ты должен быть чист сердцем. А лишь то сердце чисто, которое все созданное превратило в «ничто». И ты должен наконец освободиться от «ничто».

Часто спорят о том, что так горит в аду. Все учителя обыкновенно говорят, что сжигаемо своеволие. Но я утверждаю: в аду горит «ничто». Вот сравнение: возьми горящий уголь и положи его на мою руку. Если бы я сказал: уголь жжет мою руку, то я был бы несправедлив к нему. Если я должен определить, что, собственно, меня жжет, то это делает «ничто». Ибо в угле есть нечто, чего нет в моей руке. Если бы рука обладала всем тем, чем обладает и что дает уголь, она была бы огненной природы. И даже если бросили бы на мою руку весь огонь, который когда-либо горел, он не причинил бы мне боли. Поэтому я утверждаю, что Бог и все те, кто пребывает в блаженном созерцании Его, имеют нечто, чего не имеют отлученные от Бога. И именно это «ничто» учит пребывающие в аду души больше, чем своеволие или какой-либо огонь. Я говорю правду: насколько ты захвачен этим «ничто», настолько ты несовершенен. Поэтому, если вы хотите стать совершенными, освободитесь от всякого «ничто»!

«Бог послал в мир своего Единородного Сына». Вы не должны относить эти слова к внешнему миру, поскольку Он ел с нами и пил, — вы должны относить их к миру внутреннему.

Как истинно то, что Отец в Своей простой Божественной Природе рождает Сына, так истинно и то, что Он рождает Его в сокровеннейшем месте духа. И это — внутренний мир. Здесь Божия глубина — моя глубина. И моя глубина — Божия глубина. Здесь я пребываю вне моего, как и Бог пребывает вне Своего.

Для того, кто хоть на мгновение заглянул в эту глубину, тысяча фунтов червонного золота не больше поддельного гроша. Из этой сокровеннейшей глубины ты должен творить все, что творишь без всякого «зачем».

Я решительно утверждаю, что, пока ты делаешь что-нибудь ради Царствия Небесного, ради Бога или ради твоего вечного блаженства, то есть ради чего-нибудь внешнего, ты воистину не прав. Конечно, и это можно получить, но это не самое лучшее. Ибо воистину, если ты думаешь, что скорее достигнешь Бога через углубление, благоговение, расплывчатые чувства и особую сноровку, чем, находясь в поле у костра или в хлеву, ты не делаешь ничего иного, как если бы ты взял Бога, обернул вокруг Его головы плащ и сунул бы Его себе под лавку.

Ибо тот, кто каким-либо образом ищет Бога, схватывает образ, но Бог, сокрытый за этим образом, от него ускользает. Лишь тот, кто не ищет Бога в образе, обладает Им таким, каков Он есть Сам в Себе, и Он — сама жизнь.